|
сказки и легенды
Принцесса на стеклянной горе |
Жил-был один человек, и был у него луг где-то на косогоре, а на лугу стоял сарай, и там хранилось сено. Только в последние годы не много там припасов было, потому что каждый год, на Иванову ночь, когда трава всего сочнее и гуще, повадился кто-то объедать весь луг, да так, словно по нему прошло целое стадо. Раз так было, и два так было, а на третий раз хозяину то надоело, и сказал он своим сыновьям, что надо им посторожить у сарая, чтобы не съели у них траву, как в прошлые годы; а было у него три сына, только третий-то был, понимаешь ли, Аскеладден. - Кто из вас пойдет, пусть глядит в оба,- так сказал отец. Сначала пошел старший сын сторожить луг. "Ну, теперь ни человек, ни зверь, ни сам дьявол мою траву не тронет", - думал он. Вот наступил вечер, забрался старший сын на сеновал и лег спать. Только вдруг среди ночи поднялся страшный шум и земля загудела, задрожала так, что у сарая чуть крыша не обвалилась. Вскочил старший сын - и бежать что есть мочи, даже ни разу не оглянулся. А всю траву опять кто-то объел, как и в прошлые годы. Вот на другой год, в Иванову ночь, отец опять говорит, что не дело им отдавать всю траву неведомо кому. - Пусть один из вас опять пойдет сторожить, да пусть следит хорошенько, -сказал он. Решил средний сын попытать счастья. Забрался он на сеновал и лег спать, в точности как его брат. И опять посреди ночи поднялся страшный шум и земля задрожала еще сильнее прошлогоднего. Услыхал это средний сын, испугался и пустился наутек, да так, словно ему за это деньги платили. На третий год пришла очередь Аскеладдена. Собрался он на луг, а старшие братья и давай над ним смеяться. - Ну, ты-то уж наверно убережешь наше сено! Недаром ты только и умеешь, что у печки сидеть да в золе копаться! - говорили они. Но Аскеладден не стал их слушать, а, как только наступил вечер, пошел на луг, забрался на сеновал и лег; и вот скоро опять поднялся шум и задрожала земля. "Ничего, только бы хуже не было", - подумал Аскеладден. Тут земля еще сильнее задрожала, и соломинки так и запрыгали вокруг Аскеладдена. "Ничего, только бы еще хуже не было", - подумал Аскеладден. Задрожала снова земля, да так, что Аскеладден испугался, как бы крыша на него не свалилась. Но было это недолго, а потом сразу стало все вокруг тихо-тихо. "Интересно, будет опять шум или нет?" - подумал Аскеладден. Но шуму больше не было, все было тихо. Полежал немного Аскеладден и слышит, как будто лошадь стоит у амбара и жует. Выглянул он осторожненько за дверь - и видит: стоит конь и жует траву, да такой большой, гладкий и красивый конь, какого Аскеладден в жизни своей не видывал. Тут же было седло и уздечка и еще рыцарская кольчуга, и были они медные, да так и сверкали. "Ага, так это ты съедаешь наше сено! - подумал Аскеладден. - Ну, больше я тебе этого не позволю!" Взял он поскорее огниво, перебросил через коня, и конь замер как вкопанный. И стал он такой послушный, что Аскеладден мог делать с ним все, что душе угодно. Сел он на коня и поскакал в такое место, о каком никто ничего не знал, да там коня и оставил. Вернулся он домой, а братья стали над ним смеяться и спрашивать, как он провел ночь. -Сознайся, ведь недолго ты пролежал в сарае, хоть домой и не спешил возвращаться! -говорили они. - Я спал на сеновале, пока меня солнце не разбудило, и ничего не видал и не слыхал. А чего вы там испугались, понять не могу! - отвечал он братьям. - Что же, посмотрим, хорошо ли ты луг сторожил! - сказали они. Пошли туда и видят: стоит трава такая же густая и высокая, как с вечера была. На следующую Иванову ночь все было точно так же: старшие братья побоялись идти стеречь луг, а Аскеладден пошел. И случилось в точности то же, что и в прошлом году. Сначала раздался шум и задрожала земля, потом - опять, потом - в .третий раз. И все три раза намного-намного сильнее, чем в прошлом году. А потом опять стало тихо-тихо. И услышал Аскеладден, как кто-то жует возле двери. Выглянул он поосторожней за дверь и видит: стоит конь и жует, и конь этот еще больше и глаже прежнего. И было на спине у него седло, и была на шее уздечка, а рядом лежала рыцарская кольчуга из чистого серебра, и так она сверкала, что глазам было больно. "Ага, так это ты решил сегодня съесть наше сено, - подумал Аскеладден. -Да только я этого тебе не позволю!" Взял он огниво и набросил прямо на конскую гриву, и стал конь смирнехонек, как ягненок. Ну, отвел его парень в то же место, где первый конь стоял, а сам воротился домой. - Ну, как сегодня? Хороша, наверно, наша травка? - спросили братья. - А как же, - отвечал им Аскеладден. Пошли они на луг и видят: трава как была высокая и густая, так и осталась. Только не стали они от этого к Аскеладдену добрее. Вот в третий раз наступила Иванова ночь, и опять старшие братья боятся идти сторожить луг. Уж так они тогда испугались, когда в амбаре лежали, что на всю жизнь запомнили. А Аскеладден взял и пошел. И случилось все точно так же, как в прошлый и позапрошлый разы. Трижды дрожала земля все сильнее и сильнее, и напоследок парня так и бросало от стены к стене; а потом вдруг стало тихо-тихо. Полежал немного Аскеладден и слышит, как кто-то жует у двери. Выглянул он за дверь и видит: у самого амбара стоит конь, гораздо больше и глаже, чем те, которых он уже поймал; а на коне седло и уздечка и рыцарские доспехи из чистого червонного золота. "Ага, так это ты сегодня собрался съесть наше сено, - подумал Аскеладден, - да только я тебе не позволю!" Взял он огниво и перебросил через коня; конь так и замер, будто его к земле пригвоздили, и теперь Аскеладден мог делать с ним все, что душе угодно. Отвел он коня туда, где первые два стояли, а сам воротился домой. Братья опять стали над ним смеяться. - Верно, хорошо ты стерег траву, - говорили они, потому что Аскеладден так и спал на ходу. Но Аскеладден не стал их слушать, а сказал им, чтобы они пошли сами да посмотрели. Пошли они и видят: трава и на этот раз осталась высокая и густая. У короля той страны, где жил отец Аскеладдена, была дочь, и только тому он соглашался отдать ее в жены, кто взберется на стеклянную гору; эта стеклянная гора была высокая-высокая и гладкая, как лед, и стояла она возле самого королевского дворца. На самой верхушке этой горы сядет королевская дочь и будет держать три золотых яблока. И тот, кто взберется на самый верх и возьмет яблоки, и получит принцессу и полкоролевства в придачу. Так король велел объявить повеем церквам своей страны и во всех соседних королевствах. А была принцесса такая раскрасавица, что кто ее ни увидит - хочет не хочет, сразу в нее влюблялся. И понятно, всем принцам и рыцарям со всего света хотелось получить ее и полкоролевства в придачу. Прискакали они на своих конях; кони так и танцевали, а доспехи у рыцарей так и блестели, и каждый думал, что королевская дочь достанется непременно ему. И вот когда пришел назначенный день, возле стеклянной горы кишмя кишели рыцари и принцы, а все, кто только мог ходить или ползать, пришли поглядеть, кому же достанется принцесса; пошли туда и братья Аскеладдена, а его с собой взять ни за что не захотели. - Как увидят нас с таким оборванцем, да еще черным и грязным от золы, все будут над нами смеяться, - говорили они ему. - Ну что ж, тогда я один пойду, - сказал Аскеладден. Вот пришли братья Аскеладдена к стеклянной горе, а рыцари и принцы уже на конях скачут да так стараются, что кони все в мыле. Только проку от этого никакого: как ступит конь копытом на стеклянную гору, сразу вниз и скользит; ни одному даже на вершок не удалось взобраться. Оно и не удивительно: гора была гладкая, как оконное стекло, и крутая, как стена. Однако принцессу и полкоролевства в придачу каждый не прочь получить - вот они и скакали и скользили без конца. Под конец кони так устали, что больше уж скакать не могли, и так вспотели, что пена с них так и валила, и тут уж принцам делать было нечего. Король хотел было объявить, что все откладывается до другого раза, но только он об этом подумал, как в ту же минуту появился новый рыцарь на таком красивом коне, какого еще никто никогда не видывал; и был он в медной кольчуге, и седло с уздечкой тоже были медные, и все это так блестело, что смотреть было больно. Другие рыцари закричали ему, чтобы он зря не старался, - все равно у него ничего не выйдет. А он не стал их слушать, поскакал прямо к стеклянной горе, и - наверх как ни в чем не бывало, и, ни много ни мало, поднялся на целую треть, а потом повернул коня и спустился вниз. Такого красивого рыцаря принцесса никогда еще не видала, и, пока он скакал по горе, она сидела и думала: "Хоть бы он поднялся!" И когда он повернул коня, она бросила золотое яблоко ему вслед, а оно попало ему в латы на ноге. Вот спустился он с горы и поскакал своей дорогой, да так быстро, что никто и не заметил - куда. Вечером всех рыцарей и принцев позвали во дворец, чтобы найти того, у кого золотое яблоко. Но ни у кого его не было; один за другим приходили рыцари и принцы во дворец, и никто не мог показать яблоко. Вечером возвратились домой и братья Аскеладдена и рассказали про все: как сначала никто и на вершок не мог подняться по стеклянной горе, а потом прискакал рыцарь в медных доспехах, и они так блестели, что больно было смотреть. - Этот скакать умеет, - говорили братья Аскеладдена, - он поднялся на стеклянную гору на целую треть, а мог бы и выше, если б захотел; только он взял да повернул коня-видно, решил, что на первый раз хватит. - Эх, вот бы мне взглянуть на него, - сказал Аскеладден; он, как всегда, сидел у печи и в золе копался. - Ну да! - ответили ему братья. - Тебя только там не хватало, грязная ты скотина! На другой день братья снова собрались в дорогу, а Аскеладден снова просился вместе с ними; но они никак не хотели его брать. -Слишком ты грязный и противный, - говорили они. - Ну что ж, раз так, я один пойду, - сказал Аскеладден. Пришли братья Аскеладдена к стеклянной горе, а рыцари и принцы уже снова на конях- видно, наново их подковали. Только и это не помогло - снова ни одному даже и на вершок подняться не удалось. Загнали они вконец своих коней, и больше им делать было нечего. И снова хотел было король объявить, что все откладывается до другого раза, - может, тогда дело лучше пойдет. А потом решил он подождать немного - не появится ли рыцарь в медных доспехах. Только он это подумал, как в ту же минуту показался конь, еще намного красивее, чему у рыцаря в медных доспехах, а сидел на нем рыцарь в серебряных доспехах, и седло и уздечка тоже были серебряные, и все это так блестело, что далеко вокруг так и шло сияние. Снова закричали ему другие рыцари, чтобы он не старался понапрасну; а он и не стал их слушать, поскакал прямо к горе и - наверх, и еще выше поднялся, чем первый рыцарь; но вот поднялся он на две трети, повернул коня и спустился вниз. А принцессе он еще больше первого понравился; она сидела и мечтала: "Только бы он поднялся!" И когда он повернул коня, она бросила ему вслед второе яблоко, и оно попало ему прямо в ногу да там в латах и застряло. Вот спустился он со стеклянной горы и ускакал прочь, да так быстро, что никто и не уследил - куда. Вечером опять пригласили всех рыцарей и принцев во дворец к королю и принцессе, и опять ни у кого не было золотого яблока. Пришли братья домой и всё рассказали; как все пробовали, да никто не мог подняться на стеклянную гору. -А потом явился рыцарь в серебряных доспехах, с серебряной уздечкой, - сказали они, - этот, видно, скакать умеет; он поднялся на две трети, а потом повернул коня. Вот это было дело! И принцесса бросила ему второе золотое яблоко. - Эх, вот бы мне посмотреть, - сказал Аскеладден. ' - Тебя там не хватало! На нем кольчуга светилась, как те угли. в которых ты копаешься, грязная скотина! - ответили братья. На третий день опять было точно так же. Опять Аскеладден просился вместе с братьями, и опять они не хотели его брать. И опять никто не мог даже на вершок подняться по стеклянной горе. Все только и ждали рыцаря в серебряных доспехах; но о нем не было ни слуху ни духу. И вот показался всадник, конь под ним был такой красоты, что и описать невозможно, а доспехи, седло и кольчуга были из чистого золота и так сверкали, что далеко-далеко от них расходилось сияние. Другие рыцари и принцы даже не стали кричать ему, чтобы он зря не старался, - они слова не могли вымолвить от изумления при виде такой красоты. Он поскакал прямо к горе и взлетел наверх, как перышко, так что королевская дочь даже и пожелать не успела, чтобы он добрался до верхушки, а он уже был там. Взлетел он на вершину, взял у принцессы золотое яблоко и тут же повернул коня, спустился с горы и скрылся из глаз, так что никто и опомниться не успел. Когда братья Аскеладдена вернулись вечером домой, они рассказали, как опять никто не мог подняться на стеклянную гору. А потом рассказали они и о рыцаре в золотых доспехах. - Вот это было здорово! Другого такого рыцаря во всем свете не сыскать, - говорили они. - Вот бы мне посмотреть, - сказал Аскеладден. - Да уж его кольчуга сверкала точно так, как угольная куча, в которой ты вечно копаешься, грязная скотина! - отвечали братья. На другой день - дело было вечером - всех рыцарей и принцев пригласили к королю и принцессе, чтобы тот, у кого окажется золотое яблоко, показал его всем. Но приходили гости один за другим - сначала принцы, а потом уже рыцари, - а золотого яблока ни у кого не было. - У кого-то оно должно быть! - сказал король. - Ведь все мы видели своими глазами, как всадник поднялся на гору и взял его себе! И он отдал приказ, чтобы все жители страны пришли во дворец, та как он хотел проверить, нет ли у них золотого яблока. И пришли они все один за другим, но яблока ни у кого не было. Вот под конец явились к королю и братья Аскеладдена. Были они самые последние, и король спросил, нет ли кого-нибудь еще в королевстве. - Да вот, есть у нас брат, - отвечали они, -только у него не может быть яблока: он в эти дни ни разу с печки не слезал. - Все равно, - сказал король. - Раз все побывали во дворце, пусть и он придет. И вот привели Аскеладдена в королевский дворец. - Не у тебя ли золотое яблоко? - спросил король. -Да, вот одно, вот другое, а вот и третье, - ответил Аскеладден и вынул из кармана все три яблока одно за другим. А потом сбросил с себя грязные лохмотья, и все увидели золотые доспехи, и они так блестели, что глазам было больно. - Ну, бери себе мою дочь и полкоролевства в придачу, ты все это заслужил, - сказал король. Сыграли они свадьбу, и досталась Аскеладдену в жены прекрасная принцесса.
|
БОЛЬШАЯ КОШКА ИЗ ДОВРЕ
Жил когда-то в Финнмарке человек, который поймал белого медведя и повёл его в Данию на королевский двор. Случилось так, что рождество застало его в пути. Он остановился возле горы Довре, где стоял один-единственный дом, в котором жил человек по имени Халвор. И вот путник спросил хозяина, нельзя ли ему с белым медведем переночевать в доме.
"Упаси Бог! - воскликнул хозяин. - Мы не можем никого пустить на ночлег, потому что сами остаёмся без крыши над головой. Каждый год на рождество в наш дом являются тролли и празднуют всю ночь, и их так много, что нам ступить некуда и приходится самим уходить из дому.
"Ну, тогда ты можешь пустить нас переночевать. Медведь ляжет под печкой, а я могу спать в чулане", - сказал путник.
И так долго он упрашивал хозяина, что наконец упросил, и тот пустил его на ночлег. А хозяин и вся его семья собрались и ушли из дому. Но перед тем как уйти, они накрыли богатый стол, поставили и сладкую рождественскую кашу, и рыбу, и разные колбасы, и всё вкусное, что полагается подавать дорогим гостям.
И что вы думаете? Действительно, в дом пожаловали тролли - и старые, и молодые, и детишки. У одних был длинный хвост, у других - покороче, а некоторые вообще бесхвостые. И у многих были длинные-длинные носы. И все они ели, пили и пробовали всё, что стояло на столе.
Вдруг один маленький тролль увидел под печкой белую шкуру. И вот этот мальчик-тролль взял сосиску, воткнул в неё вилку и подошёл к печке, чтобы поджарить сосиску на огне. Потом наклонился к медведю и спросил: "Киса, киса, хочешь колбаски?" А сам суёт горячую вилку прямо медведю в нос. Медведь проснулся, да как подскочит, да как зарычит - тут все тролли один за другим кинулись вон из дому. Убежали все - и носатые, и хвостатые, и бесхвостые, и старые, и молодые, и детишки.
Через год бедный Халвор, как всегда перед рождеством, отправился в лес нарубить дров, чтобы натопить как следует печь к приходу троллей. Рубит он себе и рубит, и вдруг из лесу раздаётся страшный голос и зовёт его: "Халвор! Халвор!" "Я тут," - отвечает Халвор. Голос спрашивает: "Где твоя большая кошка?" "Дома, - отвечает Халвор. - Лежит под печкой. Она окотилась, принесла шестерых котят. И все они уже больше её и ещё злее, чем она."
"Тогда мы больше никогда не придём к тебе!" - крикнул тролль.
С тех пор тролли не едят сладкую рождественскую кашу в доме Халвора в Довре.
ТРОЛЛЬ НА ПРАЗДНИКЕ
Перевел с норвежского А. Нестеров |
илл.О.Романовой. |
В Телемарке, в общине Рауланд, между хуторами Уребё и Ойгард, что на берегу озера Тотак, есть одна долина, усеянная огромными валунами. Кажется, что кто-то снес верхушку горы и забросал всю долину камнями. И рассказывают об этом такую легенду. В давние времена жило в тех краях множество народу. Как-то раз справляли на одном из хуторов свадьбу, и пришли на нее все окрестные жители. Пили они, ели и веселились на славу. Увидел это со своей горы тролль. А звали того тролля Тор Троллебане. И захотелось ему пива. Спустился Тор Троллебане в долину, пришел к пирующим и подсел к столу. Росту же тролль был громадного и брюхо имел бездонное. Ест да пьет, а все ему мало. Испугались тут хозяева, что совсем объест их великан, и давай гнать его из-за стола. Рассердился Тор, нахмурился. Заметил это его сосед за столом и понял, что недалеко тут до беды. А был он человек добросердечный и говорит Тору: - Пойдем ко мне на хутор, налью я тебе пива да дам, чего поесть. Пришли они на хутор, и выкатил хозяин троллю целую бочку пива. Выпил ее Тор, закусил хозяйской телочкой, и поубавился чуть его гнев, хотя и не совсем прошел. Вот и говорит Тор крестьянину: - Обидели меня те люди, и не будет им от меня прощения. Но ты не так жаден, как они, и за это я тебя пощажу. Взял он крестьянина и его семью, посадил в карман и отнес к себе в горы. - А теперь, - говорит, - смотри, что будет. Поднял Тор свой молот и ударил им по вершине горы - и посыпались камни на долину, и не было никому от них спасения. Отомстил Тор обидчикам и говорит крестьянину: - Ввел я тебя в расход: выпил все твое пиво и съел твою единственную телку. Но не жалей о том - получишь ты за это от меня всю долину Уребё во владение. Расчищу я ее от камней, и будешь ты там жить. Сдержал великан свое слово. Расчистил он хутор Уребё и дорогу к нему, и поселился на том хуторе добрый крестьянин со своей семьей.
Жила-была женщина, и было у нее семеро детей, мал мала меньше. Вот как-то раз решила она побаловать их: взяла пригоршню муки, свежего молока, масла, яиц и замесила тесто. Стал пирог поджариваться, и так вкусно запахло, что все семеро ребят прибежали и ну просить: - Матушка, дай пирожка! - говорит один. - Матушка, дорогая, дай пирожка! - пристает другой. - Матушка, дорогая, милая, дай пирожка! - хнычет третий. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, дай пирожка! - просит четвертый. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, дай пирожка! - ноет пятый. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, распрекрасная, дай пирожка! - умоляет шестой. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая распрекрасная, золотая, дай пирожка! - вопит седьмой. - Подождите, детки, - говорит мать. - Вот испечется пирог, станет пышным да румяным - разрежу его на части, всем вам дам по куску и дедушку не забуду. Как услышал это пирог, испугался. "Ну, - думает, - конец мне пришел! Надо бежать отсюда, покуда цел". Хотел он со сковороды спрыгнуть, да не удалось, только на другой бок упал. Пропекся еще немного, собрался с силами, скок на пол - да и к двери! День был жаркий, дверь стояла открытой - он на крылечко, оттуда вниз по ступенькам и покатился, как колесо, прямо по дороге. Бросилась женщина за ним следом, со сковородой в одной руке и с поварешкой в другой, дети - за ней, а сзади дедушка заковылял. - Эй! Подожди-ка! Стой! Лови его! Держи! - кричали все наперебой. Но пирог все катился и катился и вскоре был уже так далеко, что и видно его не стало. Так катился он, пока не повстречал человека. - Добрый день, пирог! - сказал человек. - Добрый день, человек-дровосек! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит человек. А пирог ему в ответ: - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов и от тебя, человек-дровосек, тоже убегу! - и покатился дальше. Навстречу ему курица. - Добрый день, пирог! - сказала курица. - Добрый день, курица-умница! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит курица. А пирог ей в ответ: - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека и от тебя, курица-умница, тоже убегу! - и снова покатился, как колесо, по дороге. Тут повстречал он петуха. - Добрый день, пирог! - сказал петух. - Добрый день, петушок-гребешок! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит петух. - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы и от тебя, петушка-гребешка, тоже убегу! - сказал пирог и покатился еще быстрее. Так катился он долго-долго, пока не повстречал утку. - Добрый день, пирог! - сказала утка. - Добрый день, утка-малютка! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит утка. - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка и от тебя, утка-малютка, тоже убегу! - сказал пирог и покатился дальше. Долго-долго катился он, смотрит - навстречу ему гусыня. - Добрый день, пирог! - сказала гусыня. - Добрый день, гусыня-разиня, - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит гусыня. - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка, от утки-малютки и от тебя, гусыня-разиня, тоже убегу! - сказал пирог и покатился прочь. Так снова катился он долго-долго, пока не встретил гусака. - Добрый день, пирог! - сказал гусак. - Добрый день, гусак-простак! -ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит гусак. А пирог опять в ответ: - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка, от утки-малютки, от гусыни-разини и от тебя, гусак-простак, тоже убегу! - и покатился еще быстрее. Снова долго-долго катился он, а навстречу ему - свинья. - Добрый день, пирог! - сказала свинья. - Добрый день, свинка-щетинка! - ответил пирог и собрался было покатиться дальше. Но тут свинья сказала: - Подожди немножко, дай полюбоваться на тебя. Не торопись, скоро лес... Пойдем через лес вдвоем - не так страшно будет. Вот пошли они дальше вдвоем. Шли, шли, и дошли до ручья. Свинье ничего не стоило переплыть через ручей, а пирог не мог сам перебраться на другой берег. - Садись ко мне на пятачок, - говорит свинья, - я тебя перенесу. А то промокнешь - всю красоту свою потеряешь! Послушался пирог - и скок свинье на пятачок! А та - ам-ам! - и проглотила его. Пирога не стало, и сказке тут конец.
| |